Особенности политики в Кыргызстане

При всей формальной демократичности процесса, в основе местной политической системы находится типично восточное клановое деление общества, пишет обозреватель 365info.kz.

Действующий президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев своими жесткими высказываниями в адрес Казахстана всех очень сильно удивил. Конечно, он не первый раз позволяет себе не слишком политкорректные высказывания, которые не к лицу политику такого уровня. Но все же его последнее выступление было беспрецедентным по своей некорректности.

Вообще, для межгосударственных отношений это настолько нетипично, что пожалуй можно вспомнить только президента Венесуэлы Николаса Мадуро, который особенно отличается красноречием и жесткими заявлениями. Ну, не вспоминать же в данном случае молодого и излишне горячего Ким Чен Ына.

Причем лишнего обычно не могут позволить себе не только действующие, но и уже уходящие политики, как тот же Атамбаев, потому что они должны думать о государственных интересах. Тем более, что в этом случае он и не собирается уходить из киргизской политики. Собственно, для этого ему и необходима победа Жээнбекова, кандидата от его социал-демократической партии.

Здесь надо упомянуть особенности кыргызской политики последних лет. При всей формальной демократичности процесса, в основе местной политической системы находится типично восточное клановое деление общества. В этой связи критики даже говорят о произошедшей за последние годы ретрайбализации.

То есть в конкурентной борьбе участвуют не идеи и связанные с ними партии, как в западных демократических обществах, например, консерваторы, либералы или социал-демократы, а восточные кланы. Собственно, поэтому названия партий, вроде социал-демократической или либеральной, носят довольно абстрактный характер.

Борьба идет не за каждый голос, а за каждую группу голосов

Особенностью кыргызской ситуации является то, что такие кланы не являются закрытой группой представителей элиты, которые по тем или иным основаниям связаны друг с другом, придерживаются общих взглядов и занимают общую позицию. Они формируются из множества мелких групп поддержки – от отдельных сел до собственников рынков.

Но эта поддержка не обеспечивается автоматически, за нее надо бороться и в первую очередь во время выборов. В данном случае речь идет о том, что кыргызским политикам накануне выборов, которые проходят не так часто, необходимо заручиться поддержкой как можно большего числа таких мелких групп, которые обеспечат необходимое количество голосов избирателей. Естественно, что у каждой такой группы есть свои небольшие интересы – от должности директора школы в сельском районе до позиции налогового инспектора и многих других вопросов. И каждые выборы все они стремятся конвертировать свою электоральную поддержку в нечто более осязаемое.

Очевидно, что в условиях острой политической конкуренции цена такой электоральной поддержки сильно возрастает. Здесь недостаточно вести борьбу с использованием обычных методов PR, рекламных акций и агитации по месту жительства. Борьба идет не за каждый голос, а за каждую группу голосов, которые зависят от того или иного аксакала, авторитетного человека, религиозного авторитета и многих других.

Выжженное избирательное поле

Поэтому Атамбаев, который хотел сохранить власть за своей группой поддержки, организованной вокруг его социал-демократической партии, еще до выборов стал повышать ставки в игре. Отсюда репрессии, вроде тех же арестов отдельных политиков — например, по обвинению в связи с событиями 2010 года был задержан популярный ранее политик Омурбек Текебаев. Таким образом, Атамбаев не просто выжигал электоральное поле, в том числе он явно хотел также снизить будущие издержки.

То есть он стремился сделать выборы фактически безальтернативными, тогда не будет необходимости договариваться со всеми мелкими игроками кыргызской политики – от аксакала из отдаленного села в горах до главы рынка где-нибудь в Токмаке. Когда в стране есть безусловно доминирующая сила вроде социал-демократической партии, то все мелкие игроки и так будут стремиться примкнуть к ее рядам.

В этом был свой резон. Для победы кандидата от социал-демократов должно было хватить голосов всех тех, кто и так поддерживает фактическую партию власти. Кроме того, социал-демократы объединяют много влиятельных лиц, которые сами возглавляют группы, доминирующие в разных регионах и сферах жизнедеятельности. Их группы поддержки составляют внушительную часть кыргызского общества. К тому же, к этому надо добавить национальные меньшинства, в первую очередь русских и узбеков.

Для русских избирателей значение имеет стабильность и общая ориентация Атамбаева на Москву. И хотя российские власти публично не поддержали ни одного из кандидатов, считается, что нынешний кыргызский президент ориентируется на Россию, привел свою страну в ЕАЭС и ликвидировал американскую базу в Манасе. Всего этого достаточно, чтобы поддержать именно кандидата от правящей партии, от Атамбаева.

Вопрос об узбеках, конечно, более сложный — все-таки события в Оше в 2010 году оставили тяжелый след. Но в отсутствие альтернативы из многих кыргызских претендентов на пост президента узбеки в целом предпочтут проголосовать за кандидата партии власти. Но здесь ключевое условие - именно отсутствие альтернативы.

Кандидаты и сценарии

То есть вся предвыборная конструкция вполне стабильна, только если нет сильного конкурента. И вот таким конкурентом стал бывший премьер-министр Омурбек Бабанов. Насколько это было неожиданно для Атамбаева, мы не можем знать, все-таки он должен был анализировать ситуацию. Но активизация Бабанова и возникшая высокая степень вероятности его победы на предстоящих выборах очевидно потрясла Атамбаева. И дело не только в том, что Бабанов один из богатейших людей Кыргызстана. Более важно, что он выходец с кыргызского севера, а это автоматически привело к тому, что два главных фаворита президентских выборов — Сооронбай Жээнбеков и Омурбек Бабанов — представляют юг и север страны соответственно.

Это был самый нежелательный для Атамбаева вариант развития событий, потому что вопрос о севере и юге для Кыргызстана имеет даже большее значение, чем деление на множество разных кланов.

Лидер советского Кыргызстана времен Леонида Брежнева Турдакун Усубалиев был северянин, при Михаиле Горбачеве его сменил южанин Абсамат Масалиев. В независимом Кыргызстане президентом стал северянин Аскар Акаев. В результате переворота 2005 года, по другому мнению это была революция, президентом стал южанин Курманбек Бакиев. В 2010 году по итогам второго переворота/революции президентом стала Роза Отунбаева, которая родилась на севере, но школу закончила на юге, в Оше. Но это было не так важно, потому что Отунбаева быстро уступила свое место Атамбаеву. Его принадлежность к северу или югу остается дискуссионным вопросом, хотя родился он на севере, в Чуйской области.

Важно же то, что он выставил от своей партии кандидатуру южанина Жээнбекова. В принципе это могло быть решением проблемы кыргызских внутренних противоречий - когда правящая партия, которая внутри своих рядов, без привлечения электората и публичных дебатов, проводит ротацию представителей разных групп влияния, в том числе в данном случае северных и южных. К примеру, так действовала Либерально-демократическая партия в Японии в послевоенные годы, которая объединяла целую группу кланов, включая региональные, причем принцип ротации отчасти соблюдается до сих пор.

Но противостояние южанина и северянина на выборах президента Кыргызстана, пусть даже с заметно ослабленными президентскими полномочиями, создает принципиально другую ситуацию. Кроме того, Атамбаев выбрал Жээнбекова не только в рамках своих договоренностей с его южной группой влияния. Для него имело значение, что Жээнбеков не слишком харизматичен и не очень искушен в международных вопросах. Так как Атамбаев хочет остаться в кыргызской политике, ему нужен президент более слабый, чем он сам.

Но нехаризматичность Жээнбекова сыграла злую шутку, когда выборы вдруг стали реально конкурентными. Причем ему приходится конкурировать за голоса северян в столице Бишкеке с довольно активным Бабановым. Кроме того, Бабанов весьма современен, он бизнесмен и способен быть гибким, в то время как Жээнбеков явный чиновник со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Интересно также, что Бабанов обращался с электоральной поддержкой к кыргызским узбекам. Некоторые эксперты высказывали мнение, что это как раз ослабляет его позиции среди кыргызского электората. Особенно с учетом сложной истории отношений между кыргызами и узбеками, отягощенной событиями в Оше в 2010 году. Но если согласиться, что на юге он и так не может рассчитывать на большую поддержку местного кыргызского населения, то обращение к узбекам может быть тонким ходом. Потому что узбеки — это 10-15 % электората, в зависимости от явки.

Еще один момент связан с тем, что на юге также есть недовольные кыргызские группы влияния, позиции которых ослабли из-за усиления сторонников Атамбаева в предшествующие годы, тех же людей Жээнбекова. Потому что если где-то на местах есть победители, должны быть и проигравшие.

Дым от фейерверка

В общем, так или иначе, но обстановка в Кыргызстане накануне выборов сложилась крайне нервная. На телевизионных дебатах между основными кандидатами Жээнбековым и Бабановым разговор был очень жестким. Тем более, что 7 октября в автомобильной катастрофе погиб вице-премьер правительства. Эта трагедия явно добавила нервозности и без того расстроенному кыргызскому президенту. Когда все поставил на карту, когда вокруг все развивается не совсем так, как планировал, когда можно ожидать любого исхода выборов, когда человека истощает неопределенность и ощущение возможного поражения - вполне может произойти нервный срыв, какой и случился с Атамбаевым.

Собственно его выступление против Казахстана очень похоже на выплеск эмоций не очень уравновешенного человека в трудный момент его политической жизни.

По крайней мере, такое объяснение выглядит лучше, чем если это был бы результат трезвого расчета. Тогда надо было бы гадать, с чем это связано, кто за этим стоит, что хочет, является ли это линией на долгосрочное ухудшение отношений с Казахстаном или это выпад в тактических целях.

Поэтому давайте считать, что это был именно нервный срыв. Другое дело, что Атамбаев таким образом перешел все возможные границы допустимого. В первую очередь он нарушил важный постулат восточного политеса, который связан с уважением к старшим. Какие бы ни были у тебя претензии, ты не можешь переходить на личности в отношениях со старшим человеком.

Кроме того, государственные интересы Кыргызстана в целом связаны со стабильными отношениями с соседним Казахстаном. Речь идет не только о родственных чувствах двух народов, но и об экономике, транспортных коридорах, а также о необходимости получать грантовое финансирование. Казахстанская сторона в своей ответной реакции на выпад кыргызского президента не преминула напомнить о 100 млн долларов, которые были выделены Кыргызстану и недавно прошли соответствующую ратификацию в мажилисе. Есть еще ЕАЭС, в котором у Казахстана весьма серьезные позиции.

Без всякого сомнения, все то, что сказал Атамбаев, никак не соответствует интересам его страны. Заметим, что после таких резких заявлений, какие сделал Атамбаев, обычно следует отзыв посла, Можно было еще вызвать кыргызского посла для объяснений. То есть это серьезный повод для ухудшения отношений.

Но казахстанская сторона ограничилась нотой МИДа. Правда, затем Атамбаев отказался от поездки в Сочи на встречу глав СНГ и ЕАЭС. Трудно отделаться от ощущения, что это стало чем-то вроде «избиения младенцев». Вопрос даже не в том, что этого могла потребовать казахстанская сторона. Скорее всего, другие главы государств проявили таким образом солидарность с Казахстаном. Потому что президенты не могут разговаривать, как на предвыборном митинге в отдаленном горном районе и, естественно, нельзя поощрять такую тональность разговора на самом высоком уровне. Так что Атамбаев на какое-то время стал нерукопожатным. По крайней мере, до того момента, пока дым от произведенного им фейерверка не уляжется.

Обратный эффект острых слов

В этой ситуации показательна общая реакция со стороны Казахстана. Оперативно появилось довольно много комментариев. Причем любопытно, помимо экспертов, что было логично, высказались еще и представители правительства, что было очень странно в ответ на эмоциональный выпад явно не очень на тот момент уравновешенного человека.

Так что если еще действующий кыргызский президент хотел, обрушившись на Казахстан, таким образом мотивировать и сплотить своих сторонников внутри страны, он добился противоположной цели. В Казахстане это был редкий случай, когда оценки произошедшего были в целом, за редкими исключениями, очень близки друг другу.

Исорические споры

Редкие исключения были связаны с общим критическим отношением к казахстанской действительности. Но для большей части общественного мнения, при всех существующих у него вопросах к собственной ситуации, все же такая форма сравнения Казахстана с Кыргызстаном была неприемлема.

Тем более, что Атамбаев не ограничился личными выпадами. Он еще озвучил мысль о том, что казахи — это те же кыргызы, но которые 500 лет назад выбрали себе ханом чингизида. Это отражение такой версии, которую условно можно назвать кыргызско-центричной.

Атамбаев сделал такое заявление с учетом родственности двух народов. Но согласно такой версии первичны были кыргызы, а казахи от них вроде как отделились или откололись. Причем получается, что кыргызы остались свободными, а казахи вроде как добровольно выбрали себе хана. Понятно, что для казахской общественности это очень спорное утверждение. Но если не вдаваться в очередной миф на постсоветском пространстве, кто от кого произошел, один любопытный вывод из утверждения Атамбаева можно сделать.

Дело в том, что чингизидская государственность с XIII и примерно по XVIII век была основной и наиболее легитимной формой государства на всем пространстве нашего региона. Отсутствие в элите чингизидов, пусть даже формальное, означало отсутствие легитимного государства. А государство — это традиции, в том числе поведения на международной арене. Между прочим, 500 лет назад и позднее вне рамок чингизидской государственности и связанных с ней политических традиций оставались в основном изолированные племена, преимущественно горные. Так что на любую историческую ситуацию можно посмотреть с разных точек зрения. Одну точку зрения – кыргызского президента — мы услышали. Другую точку зрения никто не озвучил, и это правильно, опять же с точки зрения традиций восточной дипломатии.

***

Главное во всей этой истории заключается в том, что несмотря на все разговоры о западной демократии, в современном Кыргызстане идет вполне восточная борьба практически без правил. Например, в последние дни кыргызский ЦИК обсуждает возможность снятия Бабанова за три нарушения. Отсюда нервы, отсюда срывы, потому что проигравший вполне может потерять все.